Магазины31 марта владельцам всех магазинов, продающих наркотики на даркнет-площадке omg, пришло уведомление от администрации сервиса: «Уважаемые магазины. В связи с вводимыми ограничениями в
вход ряде субъектов вам необходимо временно снять с витрины клады, доступ к которым ограничен или будет ограничен в ближайшее время. Не создавайте дополнительных сложностей себе, покупателями и модераторам. После снятия ограничений выставите их обратно». Первоначально скриншот сообщения распространился в телеграм-каналах — администратору пишущего о наркотиках канала «Сомы грамм» его прислал подписчик, который, по его словам, работал кладменом у одного из дилеров; администраторы двух магазинов на omg подтвердили «Медиазоне» подлинность скриншота. Один из них уточнил, что речь идет прежде всего о закладках, оставленных в парках, закрытых распоряжением местных властей: к примеру, в Москве 26 марта мэр Сергей Собянин ограничил доступ в крупнейшие зоны отдыха — ВДНХ, Парк Горького, Царицыно, Коломенское, Зарядье, Кусково и Сокольники.Опрошенные «Медиазоной» администраторы магазинов на omg говорят, что карантин, безусловно, сказался и на ассортименте, и на логистике — у некоторых из них больше не осталось закладок на территории Москвы; все продавцы сходятся в том, что теперь наполнение витрин зависит не столько от поставок, сколько от смелости кладменов: рисков стало больше, многие отказываются работать. «Мы не можем прогнозировать влияние карантина на поведение кладменов», — написал администратор одного из крупнейших магазинов. Покупатели«Все очень боятся наблюдения, залепляют камеры жвачкой, не ездят в лес», — пересказывает администратор «Сомы грамм» опасения участников тематических чатов. Об этом говорят и результаты опроса, который провел в своем телеграм-канале Фонд содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова. О том, что забирать закладки стало сложнее из-за обострившегося внимания полиции и прохожих, сообщили 54% из более чем 300 пользователей, поучаствовавших в опросе; большинство из них связали это с карантином.35% участников опроса столкнулись с дефицитом на рынке психоактивных веществ, 37% считают, что все осталось по-прежнему, 28% заметили небольшие изменения на рынке, но сомневаются, что они связаны с пандемией COVID-19 или карантином. Многие из потребителей, не испытывающие финансовых проблем, предпочли закупить вещества на длительный срок, опасаясь, что в дальнейшем они столкнутся с трудностями в приобретении.«Но нужно понимать, что люди, которые проходили опрос, это прежде всего публика телеграма — они более социальные, стабильные в денежном плане, на 90% — потребители марихуаны, мефедрона. Потребителей героина там приняли участие единицы, а им как раз сейчас гораздо сложней», — объясняет социальный работник ФАР Максим Малышев. В связи с пандемией фонд с 30 марта перестал заниматься аутрич-работой — ездить по районам Москвы в специально оборудованном автобусе, чтобы раздавать наркопотребителям шприцы и презервативы, проводить тесты на ВИЧ, юридические или медицинские консультации. «Пока мы работаем в таком формате — заранее договариваемся с ключевыми лидерами сообщества на том или ином районе, спрашиваем, что им конкретно нужно, если пять-шесть человек заинтересованы, то договариваемся о встрече, на которую я собираю все, что им нужно, раскладываю по отдельным пакетам. Приезжаю, кладу в боковую дверь, они приходят и забирают, без прямого контакта с нами», — рассказывает Малышев. По его словам, по сравнению с пользователями телеграма участники программы снижения вреда, которые в массе своей зависимы от опиатов и часто ведут асоциальный образ жизни, куда более пессимистичны. «С несколькими мы общались по телефону — они говорят, что пока все вроде нормально, но, конечно, стало сложнее, например добывать деньги на наркотики. Они ведь, прежде всего, отрабатывают по магазинам, и сложнее стало этим путем добывать деньги, потому что мало людей, много внимания, все сложно», — объясняет Малышев. Такими же наблюдениями делится и соцработница Екатерина Селиванова. «Когда человек зависим, он вынужден добывать наркотики, иначе ему плохо — у него нет другого выбора. Основной выход — это воровать в магазинах, девочки могут заниматься проституцией, а сейчас это стало очень сложно делать», — говорит она. Госпитализация Другой проблемой для наркопотребителей в условиях пандемии и связанных с нею чрезвычайных мер стала невозможность госпитализации. В Москве наркопотребителей с тяжелой формой зависимости могут направить на бесплатную детоксикацию, но только в 19-ю или 17-ю наркологические больницы при Московском научно-практическом центре наркологии (МНПЦ) или в клинику Национального научного центра наркологии (ННЦ). При этом без прописки в Москве, паспорта и страхового полиса, а утрата документов не редкость среди наркопотребителей, можно попасть только в ННЦ. Однако в связи с карантином центр не принимает пациентов. «Сейчас мы работаем только на выписку, новых госпитализированных не принимаем, пока ситуация не изменится. Старые госпитализированные пока остаются, но продлить срок госпитализации мы им не можем», — сообщили «Медиазоне» в медицинском учреждении. «То есть получилась такая ситуация, что принимает только МНПЦ, но попасть туда бесплатно можно только с документами и с московской пропиской. А ННЦ принимает людей, которые приехали из другого города и находятся в ситуации наркозависимости, но сейчас он закрыт на карантин. То есть получить помощь для детоксикации можно только на платной основе, а у людей в такой ситуации денег, как правило, нет», — объясняет соцработница Селиванова. С подобным отказом в госпитализации столкнулся Олег Смирнов, социальным сопровождением которого занимается Селиванова — зависимый от героина мужчина потерял паспорт, сейчас он оформляет новый; Олег принял решение лечь в стационар, но выяснилось, что сделать это в новых обстоятельствах невозможно. Юрист Фонда Рылькова написал жалобу в департамент здравоохранения Москвы, в которой указал, что отказ в госпитализации вредит здоровью Смирнова, вынуждает его нарушать Уголовный кодекс, продолжать употреблять наркотики и тратить время на их поиски, а не на попытки трудоустроиться и вернуться к социальной жизни, и подвергает риску смерти в результате передозировки. Ответ на жалобу пока не пришел. «То есть для его детоксикации, получается, единственная возможность — это или где-то найти деньги, чтобы на платной основе лечь на какой-то минимальный курс реабилитации, либо дождаться более благоприятных условий и положить его в ННЦ. Но непонятно, когда это кончится», — говорит Селиванова. Последствия карантина для наркозависимых по-настоящему проявятся к концу апреля, однако предположить, каковы они будут, можно уже сейчас, рассуждает Малышев.«Сейчас коронавирус — это не то, что их прямо заботит, потому что есть куча других проблем, более насущных — где взять вещества, как найти на них деньги, как свалить от полиции. Но, думаю, они скоро почувствуют какое-то усиление, через недельку-две, — говорит он. — У меня вызывает очень большие опасения эта ситуация, потому что эти люди никак не защищены. Те, с кем мы работаем, это люди, которые сидят в основном на героине и на метадоне, и если доступ к ним перекроется, этим людям будет очень тяжело, и им будет непонятно, куда обращаться. Если карантин в наркологичках так и продолжится, то тысячи людей останутся на метадоновых кумарах, и им не позавидуешь». Редактор: Дмитрий Ткачев
